— « Мне не страшно остаться одной. 
Это лучше, чем быть с кем попало. 
Я была как-то кем-то больной… » 
Говорила я, улыбаясь устало. 

  Ксения Оруджова

уже год хожу по врачам. 
но им меня не понять. 
как можно скучать по плечам, 
которых уже не обнять. 

Ксения Оруджова

как ты долго уже без меня!
знаю я, 
что тебе непросто!
но ты смотришь, тревогу тая 
и все шепчешь: 
-ну что ты, брось ты.

как ты там? не нашла семью? 
та же все? иль уже другая? 
нелегко мне в чужом краю, 
но и как возвратиться не знаю! 

позабудь меня, отлюби! 
ненадежный я, нехороший! 
и тебя и себя сгубил! 
но ты шепчешь: 
-да как я брошу? 

не свидаться нам — не беда, 
сердцу чуткому нет преграды. 

хоть далекий ты мне всегда, 
но другого тебя не надо.

(с) Ах Астахова.

я искала тебя в глазах самых разных мужчин,
в душах самых заблудших.

находила миллиарды причин,
чтобы отказаться от лучших.

всё кончено: меж нами связи нет.
в последний раз обняв твои колени,
произносил я горестные пени.
всё кончено — я слышу твой ответ.
обманывать себя не стану вновь,
тебя тоской преследовать не буду,
прошедшее быть может позабуду -
не для меня сотворена любовь.
ты молода: душа твоя прекрасна,
и многими любима будешь ты.

А. Пушкин

Бернард пишет Эстер: «у меня есть семья и дом.
я веду, и я сроду не был никем ведом.
по утрам я гуляю с Джесс, по ночам я пью ром со льдом.
но когда я вижу тебя – я даже дышу с трудом».
Бернард пишет Эстер: «у меня возле дома пруд,
дети ходят туда купаться, но чаще врут,
что купаться; я видел все — Сингапур, Бейрут,
от исландских фьордов до сомалийских руд,
но умру, если у меня тебя отберут».
Бернард пишет: «доход, финансы и аудит,
джип с водителем, из колонок поет Эдит,
скидка тридцать процентов в любимом баре,
но наливают всегда в кредит,
а ты смотришь – и словно Бог мне в глаза глядит».
Бернард пишет «мне сорок восемь, как прочим светским плешивым львам,
я вспоминаю, кто я, по визе, паспорту и правам,
ядерный могильник, водой затопленный котлован,
подчиненных, как кегли, считаю по головам –
но вот если слова – это тоже деньги,
то ты мне не по словам».
«моя девочка, ты красивая, как банши.
ты пришла мне сказать: умрешь, но пока дыши,
только не пиши мне, Эстер, пожалуйста, не пиши.
никакой души ведь не хватит,
усталой моей души».

Вера Полозкова.

мне снится тепло твоей светлой квартиры. 
ленивое солнце запуталось в шторах. 
на кухонном столике чашка зефира. 
пылится на полочке томик Шекспира. 
на кресле — рубашек неглаженных ворох. 

мне снится та пара фарфоровых кружек, 
что грели озябшие наши ладони 
в осеннюю слякоть и зимнюю стужу. 
и запах твоих простней и подушек. 
и мягкое кресло на узком балконе. 

мне снится, что ветер лицо твое гладит, 
вплетаясь украдкой в густые ресницы. 
ты шепчешь на ушко, обняв меня сзади, 
лаская легонько волос моих пряди. 
мне снится твой бархатный голос. мне снится..

но я просыпаюсь в бесчувственных лапах 
бесшумно вошедшего в окна рассвета, 
пытаясь в подушках учуять твой запах, 
отчаянно силясь не сдохнуть от страха 
в холодной постели. вернись ко мне. где ты? 

(с) Валерия Переверзева.

вот так вот бывает, что лечишь себя месяцами
учебой, друзьями, но чаще, увы, алкоголем.
но вдруг просыпаешься ночью, обнимешь руками
колени. и плачешь, опять вспоминая о боли.

и все те попытки забыть и быть сильной – никчёмны.
попытки начать всё с нуля – без тебя – все впустую.
ведь помню, малыш. я тебя каждой клеточкой помню.
без права тебе позвонить и сказать, что тоскую.

полгода – в аду. истерики, страх, алкоголь,
порой не могла найти силы даже для вдоха.
все мысли о том, кто ушел и оставил лишь боль.
и фразы одна за другою: «блин, лучше бы сдохла.»

но время затянет раны. не вылечит. но затянет.
и надо потом осторожней, чтоб заново не содрать.
и кто-то другой, быть может, когда-то роднее станет.
а я бы сейчас – всё на свете, чтоб снова тебя обнять.

Расскажи, каково это- спать каждый раз с нелюбимым телом? 
Каково тебе целовать их, случайных, играясь с белым? 

Что ты чувствуешь по утрам, когда ставишь на кухне чайник? 
Ты свободен от этих драм сожаленья и одичанья? 

Тебя греют минеты их под двенадцатилетний виски? 
Из них кто-то напишет стих о тебе, как о самом близком? 

Они смогут тебя спасти через воды, огонь и трубы? 
Говоришь ли ты им- “Прости,” если трахаешь слишком грубо? 

Приготовят тебе обед боевые твои подруги? 
Защитишь ли ты их от бед? Заберешь ли себе в супруги? 

Я несу тебя, словно крест. Мне прозрачны твои пороки.
Приходи, если надоест ощущать себя одиноким.

Июнь 2012 Lena Barteneva. 

ты пытал меня холодом,
убивал равнодушием,
ты стрелял в меня ложью - 
самым верным оружием.

я, с другими холодная, 
я, к другим равнодушная,
я, для всех недоступная, 
пред тобой безоружная,
умираю так медленно,
умираю мучительно..
и, давно бы я сгинула..

но, любовь так живительна. 

(с) Марина Серёжкина.