— И что же, тебе не интересно, кого я любил до тебя? 
— Нет. Это не имеет значения. 
— И даже если бы ты узнала, не стала бы ревновать? 
— Ревновать? С какой стати? 
— А что, если бы я думал о какой-нибудь женщине из моего прошлого, находясь рядом с тобой? Ты не стала бы беспокоиться о том, что я могу уйти от тебя к ней? Переживать? 
— Нет. 
— Наверно ты не любишь меня. 
— Ты не понимаешь, о чем говоришь. Любовь не имеет ничего общего с ревностью и страхом потерять. Я люблю тебя, но если ты захочешь уйти, потому, что не можешь забыть другую женщину — это будет хорошо. Это и будет правда. Потому что если бы ты остался, это означало бы то, что ты врешь. Если ты уйдешь, это просто будет значить, что мы не подходим друг другу, и это хорошо, что ты ушел. Потому что если бы ты остался — ты бы занимал место того, кто подходит мне. Тот, кто подходит мне — не уйдет. Не надо ни о чем беспокоиться. Все всегда хорошо. 
— Ты так странно любишь… Ты будто совсем не умеешь привязываться, не ревнуешь… 
— Ты все еще не понимаешь, о чем говоришь. Любовь не имеет ничего общего с привязанностью. Привязываться и ревновать, значит — не любить себя. Считать себя хуже кого-то, бояться, что такого как есть — тебя — не полюбят. Сравнивать. Ты не можешь ни с кем себя сравнивать. Ты это ты. У тебя есть твоя жизнь. Она дана тебе. Это дар. Не трать её на сравнение себя с другими. Это заблуждение. Ты должен смотреть только на себя. Тогда ты не ошибашься. Тогда никто не уйдет, потому что ты будешь видеть сразу — подходит ли тебе этот человек.
С сайтаhttp://www.inpearls.ru/

и когда до тебя не летит ни один самолет,
а руки упрямо рвутся к тебе,
я понимаю, что скоро кто-то из нас умрет,
если не прикоснется снова к твоей руке. 

vk.com/lenaeremia

а ты
моё самое чистое вдохновение.
и с течением времени
ничего не меняется.

ты из самого моего
/то,
что никого не касается/.

я напрасно так долго
мерила к тебе
карты,
а к себе пришивала.
твои слова.

ты вне системы координат.

ты моя
отчаянная весна.

к которой не привезет
ни один плацкарт.

(с) Лада Рейн

для ревности всегда находится причина.
но есть один неписанный закон:
когда не верит женщине мужчина —
не верит он не ей, в себя не верит он.

поезда — истерички царапают спины рельс 
ты уезжаешь и я задыхаюсь здесь. 
и никак не могу представить что было до 
этих сплошных спасений — вокзалов и поездов, 
этих слов перевернутых к нам их изнаночной стороной 
что когда-то я знала как это молча смотреть кино и билась в пустое дно. 
мне здесь совсем темно. 

господи боже, 
я дольше сама росла, чем растила тебя внутри. неудачница 
а ты уже вырос так, что в лопатки тощие крыльями упираешься и я говорю: ну куда мне тебя так много? 
а ты отвечаешь: справишься. 

© Эм Соловьева

я не говорю, что ты плохой.
быть может, я сама такая. 
но не хочу я быть второй, 
и даже первой, если есть вторая

мне без тебя так плохо, одиноко, боже.
кроме тебя никто сейчас не поможет.

попрощались.секунды три
пальцы заново привыкают к пустым карманам.
до порога-вся как струна, отзываешься на щелчки
его пальцев.
и все мало его.
мало.

еще дышишь не кислородом-его парфюмом,
еще волосы лежат так, как он сдвинул своей рукой.
забываешь пароли; и в мыслях-трюмах
*черт. да чтобы тебя так душило мной* 

(с) Плюшевая Плюшь

Знаешь мне снилось будто мы снова спали вдвоём,
Спальный мешок, спальный вагон или спальный район

из всех недостатков я не могу простить тебе только этот, если тебя нет рядом, ты ведь остался хоть где-то, я часами смотрю в пустой монитор, ты мой комментатор, соавтор и кредитор. Я до сих пор никого не нашла тебе на замену, я караулю тебя в «аське» и по телефону посменно, до твоего приезда всего две недели, мы за это время так выросли, выцвели, обнаглели.

тебя нет слишком долго, я смотрю в монитор, но что толку, мы играем с тобой в кошки-мышки, ты то так далеко, то так близко, я не знаю, каких мне еще гарантий, вот видишь — я открываю душу, срываю платье, я научилась читать тебя по интонациям, я наощупь пройду по этой чертовой станции, где все поезда от тебя и ни одного к тебе, мне проще тебе покориться, чем перечить своей судьбе, мы в лифте одни, ты зажимаешь «стоп», я чувствую твое тело своей спиной, все, тайм-аут, на эти 120 секунд ты мой.

твои руки скользят все ниже, это фактор риска, но я ничего ненормального в этом не вижу, ты дышишь тяжело и горячо, я бессильно уткнулась тебе в плечо, в голове стучит «ты мой, ты мой, ты мой», в лифте душно и тесно, поехали на восьмой. 

(с) Мария Чуковская